История на кухне

Эта необычная история произошла на совсем обыкновенной кухне, в обыкновенной квартире с самыми обычными предметами, которые здесь жили.
На этой кухне жили совсем не похожие друг на друга предметы, среди которых была и Фартучек. Она была очень деятельной, очень доброй и очень заботливой. Больше всех на этой кухне она любила серебряную Вилочку и Чайник. Чайник был изготовлен из жаропрочного стекла и назывался не просто чайником, а чайником Гунфу. Вилочка была еще совсем юная, и ее серебряное тельце блестело как новенькое. Фартучек опекала их особенно, она старалась заботиться о них и помогать им во всем. Она бесконечно протирала собой серебряную Вилочку и Чайник.
Когда Чайник наполняли кипятком и опускали в него высушенные листья чая, он старательно заваривал чай. А Фартучек, восхищалась: как это ему удается из простого кипятка и щепотки травы приготовить такой удивительный ароматный напиток?
Она всячески старалась помогать ему в этом, и укутывала чайник, чтобы удержать в нем тепло. Но, чайник был равнодушен к ее заботе и не ценил этого. Более того, он все время обжигал ее, а иногда даже отталкивал, стараясь выбраться из ее объятий. Это больно ранило Фартучек. Ей было так обидно, от того, что она старается ему помочь, а он так равнодушен и груб с нею. Но она не могла долго обижаться, и снова, и снова, она обнимала чайник и укутывала его, а он снова был равнодушен, и тогда она высказывала ему все, что чувствовала. Она обвиняла его в равнодушии и грубости. На что чайник сердился и отворачивался от нее совсем, а то и вовсе прятался на полке в старом буфете-Витрине, который стоял на этой кухне уже очень давно.
То же происходило и с Вилочкой. Она была такой тоненькой и длинненькой, и казалась такой беззащитной! Она не была похожа на другие вилки, у нее было всего два зубчика, а не три или четыре, как у других. И ножка была такой длиной, что не помещалась в ящике для столовых приборов. Поэтому ее клали то в шкафчик, то в буфет, то на полку, а то и вовсе оставляли на столе. Это очень не нравилось старой Витрине, и она с важным видом говорила:
— Во времена моей молодости, все предметы знали свое место, а не валялись где попало!

И Фартучку так было обидно и так жаль эту красивую Вилочку! Ведь она так ее любила, с самого момента ее появления на кухне. Она изо всех сил старалась ее утешить, помочь ей. Поэтому она, то без конца ее терла, стараясь до блеска отполировать ее поверхность, чтобы все увидели, как она прекрасна, и как она блестит. И эта старая Витрина, наконец, оценила бы все ее достоинства. То укутывала ее, как будто пытаясь спрятать. Но Вилочка, не смотря на внешнюю хрупкость, была из твердого метала и имела очень острые зубки. Ими она все время колола Фартучек, когда та натирала ее, ругалась на Фартучек и даже отталкивала. И когда Фартучек укрывала ее, пытаясь спрятать от неодобрительных отзывов о ней старой Витрины или Чайника Гунфу, даже в эти моменты Вилочка протыкала ее своими острыми зубками. Фартучку было так больно, так больно, что она плакала.
Она не понимала, почему все так происходит, ведь она желает только добра, столько сил отдает, пытаясь помочь Вилочке, и Чайнику, и даже этой старой, сварливой Витрине, постоянно протирая пыль на ней. Почему же все ее отталкивают, обжигают, прокалывают, причиняя ей нестерпимую боль. Она так их любит, а они не проявляют даже элементарной благодарности, не говоря уж о нежности и любви. Она пыталась жаловаться предметам на кухне, рассказывая им о своей беде. Все ее внимательно выслушивали, старались поддержать и утешить ее. Кто-то советовал ей перестать заботиться о них, потому что они не благодарные и не заслуживают такого внимания. Кто-то советовал полюбить другие предметы, ведь их столько на кухне…
Но Фартучек не могла полюбить других, ведь ее сердце уже любило этого неблагодарного, но такого родного Чайника и эту строптивую, но самую милую для нее, Вилочку.
И она снова и снова, превозмогая боль и усталость, бросалась на помощь Вилочке и Чайнику. Снова укутывала, протирала и накрывала. И снова получала ожоги, уколы, сопровождаемые укоризненными и едкими замечаниями старой Витрины. И она снова плакала от боли и обиды, и у нее уже совсем не осталось сил. Обессиленная и измученная, вся выцветшая и помятая, она висела на крючке за дверью, бессильно опустив тесемочки.

Уж неизвестно, как и чем закончилась бы эта история.
Но однажды, на кухне появились Часы. Их повесили прямо над дверью, за которой обычно висела Фартучек, на старом ржавом крючке.
И в первую же ночь Часы услышали , как горько плачет Фартучек оттого, что ее в очередной раз истыкала своими острыми зубчиками Вилочка, когда та, в свою очередь, пыталась снова натереть до блеска ее ножку.
— Что ты так горько плачешь, Фартучек?- спросили Часы.
Фартучек, захлебываясь в рыданиях, рассказала о своей беде, и том, как ей обидно и больно, и том, как это несправедливо. И том, как она устала от всего этого.
— Дорогая Фартучек, не плачь, позволь нам дать тебе совет.
— Да, я уже у многих спрашивала совета, но никто мне не мог помочь – обреченно ответила Фартучек.
— Но мы все же попробуем- сказали Часы.- Видишь ли, нам кажется, что вся твоя беда в том, что ты ничего не знаешь о себе. Ты жалуешься, что тебя не ценят, но как же тебя будут ценить другие, если ты сама себя не ценишь? Ты пытаешься помочь другим и заботиться, но делаешь это неправильно. Ведь, заботиться нужно только о тех, кто об этом просит. И помогать нужно только в том, в чем тебя просят. Поэтому и Вилочка, и Чайник отталкивают тебя, а не благодарят. Перестань о них все время заботиться, натирать и укутывать. Дай им то, что им нужно.
— Но, я не знаю, что им нужно. И что я могу им дать, кроме заботы? А если моя забота им не нужна, тогда что я буду делать? И если я не буду о них заботиться и помогать им, то чем я тогда буду заниматься? … Висеть за этой входной дверью, никому не нужная?
— Чтобы быть нужной и полезной, важно знать о своем предназначении. Нужно познать себя. Начни с этого. Ты знаешь свою историю? Знаешь, для чего ты предназначена, Фартучек?
— Не знаю… Раньше я была очень красива, я вся сияла свежестью, на меня даже заглядывались все. Я всегда была на видном месте, но теперь от постоянных моих слез узор на мне выгорел, шелковая кайма истрепалась. И теперь я вынуждена висеть на этом ржавом крючке. Единственная моя радость — помогать Вилочке, Чайнику, и другим вещам на кухне. И даже этой зловредной Буфету-Витрине тем, что постоянно вытираю с нее пыль, – обиженно сказала Фартучек.
— Знаешь, когда нас утром привезли и повесили сюда, то нам отсюда, сверху, очень хорошо стало видно все. И нам видно, что как раз в этой старой Витрине на верхней полке, лежат старинные книги. Есть книги рецептов блюд и книги по столовому этикету, и много других. Попроси у Витрины разрешения, пусть она позволит тебе поинтересоваться твоей историей у книг. Они наверняка хранят знание о твоем предназначении. Может, если ты узнаешь об этом, это как-то изменит твою жизнь?
Фартучек перестала плакать, подумала немного (уж очень ей не хотелось обращаться к этой Витрине за помощью). Но слова Часов затронули в ней что-то, и у нее появилась надежда. Она обратилась к Витрине:
— Уважаемая Витрина, не соблаговолили бы вы мне помочь? Мне очень нужно попросить помощи у книг, что стоят на вашей верхней полке. Позвольте мне полежать рядом с ними и побеседовать.
— Я бы не против, но я не могу позволить тебе полежать на моей полке, потому что ты выглядишь не должным образом. Посмотри, ты вся заляпана жиром, на тебе остатки засохшей еды. И вообще у тебя очень небрежный и помятый вид. А на моих полках хранят только чистые и опрятные предметы, — скрипящим голосом ответила старая Витрина.
Фартучек уже была готова расплакаться, и начать упрекать старую Витрину за жестокость и несправедливость. Ведь она такой стала потому заботилась обо всех…
Но Часы остановили ее:
— Подожди, не плачь, успокойся и прости эту старую Витрину. Ведь она права, в ней не хранят грязные и помятые вещи. На полках витрины выставляют предметы, которыми гордятся и которые берегут. Подумай лучше о другом, и попроси раковину, кран с водой и кусочек мыла помочь тебе отмыть эти жирные пятна и кусочки засохшей еды.

Слова Часов немного успокоили Фартучек, и она последовала их совету. Раковина с огромным удовольствием согласилась помочь ей, ведь это было ее предназначение. И совсем еще молодой кран обрадовался такой возможности, опробовать свои силы, помогая Фартучку. И кусочек ароматного мыла сразу же оживился и сказал, что рад помочь ей. Он всегда радовался, когда имел возможность отмыть что-то, ведь для этого он и был создан.
И вот уже Фартучек лежала в раковине, а кран поливал ее теплой водой. Мыло нежно и ласково скользило по ее телу и от этих движений все вокруг покрывалось мягкой и ароматной пеной. О, как же хорошо было Фартучку, как давно она не испытывала таких радостных и приятных ощущений! Ей сразу вспомнились детство, и юность, и то счастье, которое переполняло ее тогда! Наконец, когда раковина, кран и мыло закончили свою работу, и Фартучек уже висела на своем крючке и обсыхала, она вдруг почувствовала непреодолимое желание петь. И все время, пока ее обновленное естество освобождалось от влаги, она напевала веселые и красивые мелодии. И все предметы на кухне, слушая ее пение, погружались в воспоминания о своей молодости. Вся кухня от этого наполнилась светом, покоем и радостью. И даже старая Витрина всплакнула и перестала скрипеть.
Потом, по совету часов, она обратилась за помощью к утюгу. И тот с радостью согласился помочь ей. Он старательно скользил по ее телу, не пропуская ни кусочка и разгладил все помятости и морщинки на ней.
Теперь Фартучек, чувствуя невероятную легкость, любовалась на свое отражение в серебряном подносе. Но вдруг ее сердце сжалось: она увидела, что на ней много дырочек и блеклых пятен. Это были следы уколов тоненькой Вилочки, и следы от ожогов Чайника. Ей сразу вспомнилась та боль, которую они ей причиняли. Ей снова захотелось плакать, но Часы успели остановить поток слез, который грозил пролиться на только что отмытое и разглаженное тело Фартучка.
— Не плачь, дорогая, прости их, они не хотели причинять тебе боль.
-Ну, как же не плакать, ведь эти дырочки и следы ожогов теперь всегда будут мне напоминать об этой боли.
— А ты попроси Шкатулку со швейными принадлежностями, что стоит на подоконнике, помочь тебе, в ней живут настоящие мастера своего дела.
Снова Фартучек послушала совет Часов и обратилась за помощью к шкатулке, которая дремала на подоконнике.
— Конечно, конечно,- встрепенулась Шкатулка.- Я всегда рада помочь!
И она раскрыла перед Фартучком свои владения. Чего там только не было: иголки, разноцветные нитки, пуговки, бусинки, ножницы и какие — то лоскутки ткани, оставшиеся после шитья. Ножницы внимательно посмотрели сквозь свои большие окуляры, будто примеряя что-то невидимое на Фартучек, и принялись за дело. Лоскутки ткани, разноцветные, не пригодившиеся, были на седьмом небе от счастья, что смогут выполнить свое предназначение, и радостно подставили свои бока ножницам. Ножницы ловко скользили по ткани, и, делая широкие шаги, выкраивали из лоскутков маленькие детали. И вот, рядом с Фартучком уже лежало огромное количество маленьких деталей: яркие бабочки, солнышки, веточки, клубнички и много другого.
Теперь за дело принялись Иголка с Ниткой. Они очень быстро сновали туда-сюда, туда-сюда, пришивая на каждую дырочку и след от ожога красивую заплаточку. И, наконец, закончив работу, немного отстранились, чтобы посмотреть на свое творение. Все это время Фартучек боялась даже вздохнуть, чтобы не помешать им делать свое дело. И вот Фартучек посмотрела на свое отражение и не поверила своим глазам! В нем она увидела необыкновенной красоты картину, на которой светило солнышко, сияла радуга, росла трава, летали бабочки и все так радовало глаз! Она была великолепна! Такой удивительный узор, просто уникальный, был на ней!
Фартучек даже заплакала, только теперь это были слезы радости.
-Неужели это я?
— Конечно, ты! — Сказали Часы.- Ты прекрасна, Фартучек.
— А можно и нам, можно мы тоже поможем Фартучку? — попросили маленькие Стразы, обращаясь к Шкатулке. — Нам так обидно, что мы не поместились на вечернем платье, и лежим теперь здесь без дела. А нам так хочется сиять и искриться и выполнить свое предназначение.
— Ну, что же,- ласково ответила Шкатулка. — Иголка и Нитка, приступайте.
И снова Иголка с Ниткой заскользили туда-сюда, туда-сюда. И вот, уже у солнышка появились оранжевые глазки, а на деревце — розовые блестящие яблочки. И повсюду россыпь разноцветных искорок. Фартучек засияла особой красотой. От нее невозможно было оторвать взгляда, так она была прекрасна.
— Спасибо вам, мои дорогие друзья! — сквозь слезы произнесла Фартучек. — Спасибо вам всем, вы так помогли мне!
— Пожалуйста, всегда рады помочь! — Послышалось с разных сторон многоголосье. –Ведь в этом наше предназначение!
— Вот, теперь Витрина вряд ли откажет тебе, – сказали Часы.

И они были правы. Витрина сначала захлопала своими стеклянными дверями от удивления и долго не могла ничего сказать. Потом, когда, наконец, пришла в себя от изумления, распахнула свои двери, и наблюдала, как Фартучек располагалась на ее полке рядом со старинными книгами. Закрыв, наконец, двери, Витрина задремала, она была уже очень старая.
-Уважаемые книги, я знаю, что в вас хранятся великие знания. Помогите мне пожалуйста, мне очень важно знать свою историю и свое предназначение,- стараясь не разбудить Витрину, прошептала Фартучек. Послышалось шуршание, и она услышала:
— Твоя история уходит в глубину лет. Первоначально фартуки надевали только мужчины, к тому же это был определитель статуса владельца. Первые обладатели фартука были жрецы и воины, то есть представители знати и высших сословий. В последствии он стал постоянным атрибутом одежды. Позднее, уже в средние века, с развитием ремесел, передник стал неотъемлемой частью гардероба людей определенных профессий таких, как кузнец, повар, сапожник. Фартук выполнял функцию защиты одежды от рабочей грязи и стал незаменимым аксессуаром.
Фартук использовался не только для черновой, домашней работы. Он также стал украшением костюма знатных дам, которые предпочитали два его вида – таблион и таблье. Он стал элементом одежды для праздников и для повседневной жизни. Фартушек-передник украшали богатыми и яркими узорами, при этом узоры отличались своей неповторимостью…
Фартучек слушала, затаив дыхание
-А что такое таблион и таблье?
Снова послышалось шуршание и тихий ответ:
— ТАБЛИОН — передник из дорогой ткани, нашивавшийся в Византии к плащу сзади и спереди. Таблион отражал высокое общественное положение византийца и одевался лишь для участия в каких-либо торжествах. У императора таблион делался из драгоценной парчовой ткани и являлся одним из символов наивысшей императорской власти, для придворных использовалась гладкая одноцветная ткань.
ТАБЛЬЕ — декоративный платок как часть одежды, золотая или серебряная сетка.

Фартучек не могла поверить, какая у нее удивительная история.
— Спасибо вам, уважаемые книги. А не могли бы вы мне еще помочь, я бы очень хотела узнать о серебряной вилочке с двумя зубчиками и длинной тоненькой ножкой. Какое у нее предназначение?
В книгах опять что-то зашуршало, и она услышала ответ
— Серебряная Вилочка, не похожая на других называется « Вилочка для Фондю»
— Для чего?- переспросила Фартучек.
— Фондю называют «блюдом для общения» или «блюдом из одного котелка» — оно словно специально было придумано для уютных семейных трапез и теплых дружеских вечеринок. Основой для фондю служат вино и растопленный сыр, а по консистенции это блюдо отчасти напоминает густой сырный суп. Но считать фондю супом – большое заблуждение. Традиционно фондю едят с хлебом, который накалывают на специальную вилочку для фондю. Фондю появилось на свет благодаря швейцарским пастухам около семи веков назад. На заснеженные альпийские пастбища пастухи брали с собой в числе съестных припасов хлеб и сыр, а также вино, чтобы согреваться в холодные часы. А из утвари с ними всегда был глиняный горшок , в котором на огне переплавлялись остатки затвердевшего сыра вместе с вином. В эту теплую вкусную и сытную массу швейцарцы обмакивали кусочки хлеба. Именно так выглядела церемония фондю на заре изобретения этого блюда. Из полей и лугов типичное блюдо крестьянской кухни постепенно переместилось в богатые дома, где сначала стало любимым у прислуги, а уже потом попало на столы аристократии. Разумеется, для высшего света блюдо готовилось из лучших сортов сыра и вина, и сопровождалось богатым ассортиментом свежайших хлебов.
Фартучек была потрясена- так вот значит для чего предназначена моя любимая, так не похожая на других, Вилочка. У нее особое предназначение.
Фартучек не знала, как ей благодарить эти чудесные старинные книги, за их помощь, за то, что они хранят столько знаний, таких важных для нее.
Она шептала и шептала – спасибо, спасибо, спасибо…
— Не за что, нам не жалко, мы для этого и предназначены, чтобы хранить и передавать эти знания.
Наступило утро. Фартучек, обновленная и прекрасная, теперь сияла от счастья. Чайник Гунфу, уже наполненный кипятком и очередной порцией чайных листьев, увидев Фартучек, запыхтел от волнения.
-Как ты прекрасна,- только и сумел сказать Чайник. Я посвящу тебе свое очередное творение, создам ароматный напиток, какого еще никто и никогда не пробовал.
-Благодарю,- кокетливо произнесла Фартучек. — Очень рада, что смогла вдохновить тебя на создание такого напитка. А знаешь ли ты, дорогой мой Чайник Гунфу, что серебряная Вилочка, которую я так люблю, не простая Вилочка. Она Вилочка для Фондю.
— Для чего?
— Для особенного блюда.
И Фартучек вдохновенно рассказала все, о чем ей поведали старинные книги.
Все предметы на кухне внимательно слушали ее.
— Ну, надо же?- удивилась старая Витрина.
— Не может быть…- восхищенно произнес Чайник.

Вилочка тоже внимательно слушала, ведь речь шла о ней. Все время, пока Фартучек рассказывала, она боялась выглянуть из-за большой кастрюли, за которой она провела сегодняшнюю ночь. Но, когда Фартучек окончила свой рассказ и с гордостью произнесла
— Придет время, Вилочка повзрослеет и выполнит свое предназначение!
Вилочка не удержалась и, громко смеясь, стала повторять:
-Я — Вилочка для Фондю! Я- Вилочка для Фондю! – говорила она и так заливисто хохотала, что все невольно заулыбались, и даже старая Витрина. Она сказала:
— Ну, теперь, конечно, я понимаю, почему ты не могла найти свое место, ты просто не знала для чего предназначена. Но, теперь, я с удовольствием предоставлю для тебя постоянное место на одной из своих полок. Где ты сможешь лежать, пока не настанет час, и тебе придется выполнить свое предназначение.

Как была счастлива Фартучек, даже описать невозможно! Она ласково смотрела на Вилочку, и ей совсем не хотелось ее натирать до блеска, и тем более прятать. Теперь, она знала, что ее предназначение не только в том, чтобы защищать, но и в том, чтобы украшать и вдохновлять!!!

Прошло немного времени, и на обыкновенной кухне стали происходить удивительные перемены. На ней теперь царили Гармония и Любовь. Добрые и мудрые Часы отсчитывали секунды и минуты. И под их ровное и тихое тиканье, все предметы на этой кухне выполняли свое предназначение. Но, делали это с такой любовью и вдохновением, что все у них получалось просто великолепно.
Обновленная и прекрасная Фартучек, своим пением и уникальной красотой, так вдохновляла всех, что для каждого было честью, если Фартучек по достоинству оценивала их труд. А достойно оценить и найти слова восхищения Фартучек умела, как никто другой. Ведь она прекрасно знала, как это больно, когда твой труд не ценят и не благодарят за него. Ее искорки- стразы начинали ярче блестеть, а великолепный узор просто светился, и вдохновлял все больше и больше. А Чайник Гунфу, даже перестал прятаться в Витрине, ему хотелось любоваться на Фартучек снова и снова. И, глядя на нее создавать все новые и новые, ароматные, просто великолепные напитки. И Вилочка больше никогда не колола Фартучек, а любовалась и гордилась ей. И с нетерпением ожидала, когда же наступит время, и она выполнит свое предназначение.
А Фартучек нежно смотрела на нее и поглаживая ее тоненькое тельце, ласково говорила:
— Потерпи, моя милая, всему свое время. А пока наблюдай за всеми и учись, как старательно и внимательно нужно делать свое дело, чтобы выполнить свое предназначение. Я уверена, что ты со всем справишься! А я всегда буду рядом, и, если тебе будет нужна моя поддержка или помощь, ты только скажи, и я с удовольствием помогу тебе.
И даже старая Витрина теперь перестала скрипеть, а вдохновленная Фартучком, вечерами с удовольствием рассказывала всем о том, что и как было во времена ее молодости. Ведь она жила на этой кухне так давно, что и сама уже не помнила.

(С) Фарида Кривушенкова, 2015 год

5 комментариев

  • Алла Шабалдина

    Дорогая Фарида, большое спасибо за чудесную сказку! Как я рада твоему новому Творению!

  • Марина

    Как бы обрадовался Ганс Христиан Андересен, прочитав твою сказку — у него появилась замечательная продолжательница! Спасибо огромное — такие крылья за спиной появляются!

  • Рахмат, Фарида!
    Вдохновенно и тонко…

  • Виктория

    Фарида,спасибо! Как тонко !-я соглашусь с Алексеем . И очень забавно,оригинально.мое сердце тронуто.спасибо ! Удачи Вам и вдохновения для новых сказок!!!

  • Фарида

    Спасибо огромное, за теплые слова!

  • Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *